PoliticTime

Расширение исследовательского поля современной геополитики идет в последнее время и за счет других субдисциплин, прежде всего через включение геоэкологических, геокультурных и т.п. сюжетов. Казалось бы, на фоне изменений в определении предмета геополитики и переопределения, базовых ее понятий и терминов есть все основания говорить о создании «комплексной дисциплины», способной отслеживать современные тенденции международного развития. Однако именно это ставит перед геополитикой дополнительные проблемы. Согласно теории систем, по достижении системой определенного уровня сложности она не поддается всестороннему анализу и перед исследователем встает выбор: либо принимать в расчет только некоторые факторы и величины, намеренно сужая «горизонт» видения реальных феноменов, либо наращивать комплексность за счет размывания дисциплинарных границ, и значит — потери убедительности, а то и обоснованности выводов. Научная дисциплина, по Р.Гудину и Х.-Д.Клингеману, представляет собой классический пример механизма самоограничения, и это «дисциплинирование» дисциплины, в конечном счете, существенно повышает эффективность деятельности ученого. Поэтому погоня за комплексностью и «осовремениванием» предмета геополитики выглядит далеко не однозначно. Известно, что картина нового миропорядка мозаична: конфликты и противоречия сосуществуют там с координацией действий и сотрудничеством, противостояние — с совпадением позиций и интересов. Однако по сей день отнюдь не очевидно, что пересмотра требует принципиальный тезис геополитики о «глубоко разделенном мире, для которого постоянные изменения и конфликты более, характерны, чем стабильность и сотрудничество». Речь идет не столько об опасности превращения геополитики в некий «когнитивный конгломерат» (каждая из социальных наук на современном этапе по-своему конгломеративна), а о том, что вторжение в поле этнополитики, политологии, теории международных отношений не обогащает ее инструментарий, а скорее перегружает дисциплину не свойственными ей проблемами. При этом геополитика фактически утрачивает онтологический статус научной дисциплины и трансформируется в разновидность политической философии (если угодно, философии международных отношений или внешней политики). Она либо превращается в перегруженную нормативными суждениями «комплексную дисциплину о современной и перспективной многослойной и многоуровневой глобальной политике, многомерном и многополярном мире», либо несет на себе печать «наивного макиавеллизма» (в более традиционных вариантах).

Пожалуй, наиболее уязвимым местом геополитического анализа современных конфликтов является его государствоцентризм. Государство по-прежнему фигурирует в качестве единственного на мировой арене легитимного политического актора, обладающего всей полнотой суверенитета. Между тем с появлением работ Дж.Ная и Р.Кохейна стало общепризнанным, что урбанизация и модернизация политических сообществ, развитие коммуникаций способствуют существенному перераспределению полномочий от правительств к частным субъектам. Причем, как это ни парадоксально, поддерживать данную тенденцию может и демодернизация.

С окончанием процесса деколонизации и особенно с распадом СССР и ряда стран восточного блока система межгосударственных отношений заметно изменилась. В нее оказались включены слабо структурированные и непрочные образования («несостоявшиеся» и «новые» независимые государства), чей суверенитет проблематичен, территориальные границы либо не делимитированы, либо активно оспариваются соседями, а «мощь» распределена между конкурирующими кланами или частными субъектами. В результате геополитический подход тормозит там, где всегда претендовал на свою значимость — при изучении конфликтов современного мира. Действия акторов без суверенитета, всевозможных национальных и международных организаций, ассоциаций, фирм, трансграничных группировок невозможно адекватно оценить в рамках доминирующей парадигмы. За спиной этих акторов всегда ведется поиск некоего «центра силы» или государственного образования, заинтересованного в таком, а не ином исходе конфликта. И дело здесь не в идеологизированности авторов, а в общих методологических изъянах, присущих геополитическому анализу ситуации.

Неадекватность концентрации внимания только на государстве подтверждает и геоэкономика. Ряд отечественных и зарубежных авторов считает, что глобализация финансов и информационная революция способствуют выделению геоэкономики в особую, едва ли не самую значимую отрасль геополитического проектирования. Геоэкономика изучает различные ресурсные потоки, стремясь обеспечить их регулирование и управляемость. В рамках геоэкономики существенное внимание уделяется формированию интернационализированного воспроизводственного ядра (ИВЯ) мирового хозяйства, взаимозависимости стран и центров силы (а также тому, как манипулировать асимметричной взаимозависимостью для достижения поставленных целей). Однако на практике геоэкономический подход сводится к выработке стратегии обеспечения национальных интересов государства в условиях хозяйственной глобализации. Вместе с тем сложные ситуации (например, США лоббируют интересы японских компаний в Европе, поскольку те производят свои автомобили на заводах в Аме- рике), как и возникающие при этом коллизии и конфликты практически остаются вне сферы геоэкономического анализа.

Другие публикации:

Р
Равенство (сходство, подобие) - понятие, означающее одинаковое положение людей в обществе, имеющее, однако, различное содержание в разные исторические эпохи. Р. социального положения общественных групп означает, что общество считает рав ...

Глава IV
Глобализация по сути своей оказалась отнюдь не такой «глобальной» (охватывающей с одной стороны все страны и регионы, а с другой – все области: экономику, социальные отношения, культуру и т.д.), не столь «универсальной» (имеющей единые, п ...

Непосредственная демократия, система избирательных органов и "избирательная власть". Основные формы непосредственной демократии.
Согласно части 3 статьи 3 Конституции РФ высшим непосредственным выражением власти народа являются референдум и свободные выборы. Референдум и выборы являются основными формами непосредственной демократии (другими формами непосредственной ...